Константин Бабулин - Третья жизнь кошки [СИ]
— Можно вот этот посмотреть? Тисовый?
— Конечно, но он тугой 30 кг.
— Как раз нормальный, я такие люблю.
Я взяла лук, покрутила в руке, длинный конечно, но хороший, легкий и цвет шикарный — матово-чёрный. Рукоятка удобно легла в руку, плечи ровные, гладкие, с какой-то рунической надписью на них.
— У него есть имя?
— Да, «Ворон».
— Отлично. Давайте тетиву натянем.
— Помочь?
— Нет, не нужно.
Натягиваю тетиву. Всё ровненько, ух как напружинился, красавец. Люблю красивые луки. Так, теперь надо переодеться.
— Аня мне нужно переодеться, в этом платье очень неудобно.
Увидела Викторию, позвала
— Сможешь найти мне футболку как у тебя и джинсы?
Она оценивающе сверху вниз пробежала по мне глазами.
— Да, почти мой размер, сейчас принесу
— Ещё прихвати две скатерти и длинное полотенце — к организатору. — А где стрелы? Не вижу, а вот.
Увидела связку стрел, отобрала себе десять штук и колчан за спину, хорошо. Подошла Вика с футболкой и джинсами.
— Отлично, давай сюда, а сами подержите скатерти, как на пляже, да вот так.
Девчонки загородили меня со всех сторон, я сняла платье, оставшись в одних тоненьких трусиках, ну сейчас начнут меня рассматривать. Посмотрела на Анну, глаза как блюдца. Представляю, что она сейчас чувствует, ну и шрамы мои тоже добавляют колорита. Быстро одела футболку и джинсы, чуть тесновато в груди и плечах, но это сейчас даже кстати. Взяла полотенце, перекинула его через плечо, и прижала левую грудь. Повернулась к Анне спиной:
— Затяни, пожалуйста, узел сзади. Да, так хорошо — хватит. Оторвала ленту от скатерти
— Вика есть ручка? Давай.
Взяла ручку и написала на ленте несколько иероглифов, после чего повязала на голову на самурайский манер. Подняла колчан, со стрелами и в этот момент:
— Вы Елена Тарханова? Можно сделать вам предложение?
Рядом стоял один из помощников Руднева
— Нет
— Хм. Министр Руднев..
— Министр готов продолжать?
— Мы хотим, чтобы вы дальше не продолжали.
— Невозможно
— Как это? Мы готовы компенсировать неудобства, вы ведь художник, мы можем предложить…
— Не тратьте время — неинтересно.
Я надела колчан за спину, взяла в руку long bow. Красавец, какой красавец — хочу пострелять из него.
— Передайте Рудневу, пусть готовиться к стрельбе.
Мы всей компанией пошли обратно к стрельбищу. Вокруг послышались возгласы удивления, да видОк у меня сейчас боевой. После платья и каблуков сильный контраст: узкие джинсы в обтяк, футболка с прижатой полотенцем левой грудью, за спиной колчан со стрелами и длинный английский лук в руках — хорошо. Аня в совершенном восторге идёт рядом, уже не боится за меня, молодец. Я её люблю.
Финал Брагин
— Гергий Николаевич, можно к вам на два слова
— Опять от Руднева?
— Да, он просил помочь уговорить вашу художницу отказаться от продолжения соревнования, он готов компенсировать ей деньгами или ещё чем-нибудь.
— Так пусть ей и предлагает, я то здесь причём?
— Ну, может, вам удастся поговорить с ней, нас она не стала слушать.
— Нет, меня тоже не станет слушать. Очень неуступчивая, да они все художники такие, чёрт его знает, что у них в голове.
Финал Руднев
—Что о себе думает эта сучка? А? Думает всё можно?
— Вон она идёт. Ни фига себе, настроена очень серьёзно.
— Где?
Министр посмотрел в направлении взгляда своего начальника охраны, и увидел, приближающуюся, Елену
— Блять…
Финал Брагин
— Смотри, смотри Сафроныч, вон она с моей дочерью
— Ипона мать, ты уверен что она художница?
Финал Анна-Мария
Вот это фигура, боже мой, какая фигура. Грудь, тяжёлая с тёмными сосками — обалдеть. Эта зараза Вика уставилась как в кино. Но фигура — мечта, как не уставиться. А раны какие страшные, ужас. Откуда у неё такие раны? Кто она на самом деле? Я боялась за неё, боялась, что она промахнётся — какая я дура. Что она там говорила про татуировку на плече? Охотник, из отряда бойцовых кошек — я люблю её.
— Мне нужно пристрелять лук, — Елена повернулась к устроителю, и показала на аиста на высоком шесте в ста пятидесяти метрах от стрельбища — Вон тот аист из чего сделан?
— Не знаю
— Сейчас узнаем.
— Далеко очень, не боитесь промах…
Елена ловко вытащила стрелу из колчана за плечами и, практически не целясь, выстрелила в аиста. Стрела, с характерным шипением пролетела над головами зрителей, и попала почти в самую середину туловища птицы.
После короткого замешательства устроитель брякнул:
— Понятно
Но больше добавить ничего не успел потому, что Елена сделала ещё четыре выстрела подряд, мгновенно доставая стрелы из колчана. Все четыре стрелы попали в голову аиста близко друг к другу.
— Отличный лук, просто прелесть, а не лук и имя ему подходит — «Ворон». Я готова.
В абсолютной тишине мы подошли к стрельбищу, все уставились на Тарханову как на пришельца из космоса.
Финал Брагин
— Не видишь Сафроныч, что у неё написано на повязке? Не по русски что-то?
— Нет, не по-русски, иероглифы какие-то, но, наверное, что-то устрашающее, потому что я не вижу Руднева.
— Опа, струсил? С этим аистом она круто поступила, классика психологического давления, я бы на его месте тоже поостерёгся. Но зато Сафроныч, я теперь убедился что она не врала, я нашёл кого искал.
— Ты о чём это?
— Так, не обращай внимания.
Финал объявление
— В связи со срочными делами двое участников соревнований уехали в Москву. Поэтому безоговорочной победительницей наших соревнований признаётся Елена Тарханова. УРРРА
— Как уехали, а пострелять? Я не настрелялась ещё.
Елена с сожалением отдала лук устроителю, сняла колчан.
— Ну вот, только переодевались зря, Виктория, подождёте меня десять минут, я пойду переоденусь.
— Давайте мы опять подержим скатерти?
Анна-Мария
Перед глазами продолжает стоять картина переодевания Елены, обнажённые грудь, бёдра, живот, одновременно сильное и женственное тело. Две раны, одна под правой ключицей, а вторая под левой грудью, не только ничего не портили, а наоборот завораживали и притягивали к ней. Как пропасть, которая и пугает, и затягивает. Вот, сейчас оттолкнусь от обрыва и полечу. Вверх или вниз — не важно, я хочу почувствовать полёт. Я хочу почувствовать её. Я хочу её. Я стою рядом с ней и всем телом ощущаю исходящий от неё жар.
